|
Автор: Alexander Solntsev
Астероиды.
Введение
О том, что в Солнечной системе между орбитами Марса и Юпитера
движутся многочисленные мелкие тела, самые крупные из которых
по сравнению с планетами всего лишь каменные глыбы, узнали
менее 200 лет назад. Их открытие явилось закономерным шагом
на пути познания окружающего нас мира. Путь этот не был легким
и прямолинейным, и лишь из дали сегодняшнего дня история открытия
астероидов и их исследований, уже подернутая дымкой забвения,
представляется довольно простой. Ушли в прошлое ошибки, сомнения,
неудачи, отчаяние. Мы бережно храним кирпичики знания, добытого
предками и позволяющего нам продвигаться вперед, но склонны
забывать, каких усилий требовало приобретение того знания,
которое досталось нам, и часто снисходительно смотрим на прошлое.
А между тем человечеству постоянно требуется максимальное
напряжение сил и способностей для разрешения клубка трудностей
и противоречий. Кто в эпоху открытия первых астероидов мог
предположить, что эти малые тела Солнечной системы, тела,
о которых еще недавно нередко говорили с оттенком пренебрежения,
станут объектом внимания специалистов самых различных областей
естествознания космогонии, астрофизики, небесной механики,
физики, химии, геологии, минералогии, газовой динамики и аэромеханики
? Тогда до этого было еще очень далеко. Еще предстояло осознать,
что стоит лишь наклониться, чтобы поднять с земли кусочек
астероида - метеорит. Наука о метеоритах - метеоритика - зародилась
в начала XIX в., когда были открыты и их родительские тела
- астероиды. Но в дальнейшем она развивалась совершенно независимо.
Метеориты изучались геологами, металлургами и минералогами,
астероиды - астрономами, преимущественно небесными механиками.
Трудно привести другой пример столь абсурдной ситуации : две
разные науки исследуют одни и те же объекты, а между ними
практически не возникает никаких точек соприкосновения, не
происходит обмена достижениями. Это отнюдь не способствует
осмыслению получаемых результатов. Но сделать ничего нельзя,
и так все и остается, пока новые методы исследований - экспериментальные
и теоретические - не поднимут уровень исследований настолько,
что создадут реальную основу для слияния обеих наук в одну.
Это произошло в начале 70-х годов XX в., и мы стали свидетелями
нового качественного скачка в познании астероидов. Об этом
скачке и пути к нему я постарался наиболее понятным языком
написать в этой работе. Скачок этот произошел не без помощи
космонавтики, хотя космические аппараты еще не опускались
на астероиды и еще не получено даже космического снимка хотя
бы одного из них. Это - дело будущего, по-видимому, уже недалекого.
А пока перед нами встают новые вопросы и ждутсвоего решения.
Немного истории
Давайте перенесемся во времена Кеплера. В поисках закономерности
в распределении размеров орбит, уверенный в ее существовании,
Кеплер не добился успеха. Трагическая смерть настигла его
в 1630 г. в возрасте 59 лет. Но Кеплер успел прийти к выводу,
что совершенству Солнечной системы мешает непомерно большой
пустой промежуток между орби-
тами Марса и Юпитера и решил, что там должна находиться планета...
Cо времен Кеплера астрономы и философы не раз возвращались
к той же теме - к поискам закономерностей в размерах планетных
орбит и недостающих планет. Ни у сторонников Кеплера, ни у
его противников (в числе которых был Кант) не было веских
аргументов. Споры затягивались. Наконец в 1766 г. скромный,
мало известный профессор физики Иоганн Даниель Тициус фон
Виттенберг впервые сформулировал найденный им закон планетных
расстояний и привел его в переведенной им на немецкий язык
книге "Созерцание природы" знаменитого в то время
французского естествоиспытателя и философа Шарля Бонне. Но
Тициус просто вставил его в подходящее место в текст Бонне,
даже не указав рядом своей фамилии! Лишь во втором немецком
издании книги Бонне, спустя шесть лет, он дал свой закон как
примечание переводчика, "Обратите внимание на расстояния
между соседними планетами, -писал он,- и вы увидите, что почти
все они возрастают пропорционально радиусам самих орбит. Примите
расстояние от Солнца до Сатурна за 100 единиц, тогда Меркурий
окажется удаленным от Солнца на 4 таких единицы; Венера -
на 4+3=7 таких же единиц; Земля - на 4+6=10; Марс - на 4+12=16.
Но смотрите, между Марсом и Юпитером происходит отклонение
от этой, такой точной прогрессии. После Марса должно идти
расстояние 4+24=28 единиц, на котором сейчас мы не видим ни
планеты, ни спутника... Давайте твердо верить,- продолжал
Тициус,- что это расстояние, без сомнения, принадлежит пока
еще не открытым спутникам Марса... После этого неизвестного
нам расстояния получается орбита Юпитера на расстоянии 4+48=52
единицы, а дальше расстояние самого Сатурна 4+69=100 таких
единиц. Какое удивительное соотношение !" К тому, что
случилось в его законом дальше, Тициус уже не имел отношения.
Долгое время за пределами Германии о законе ничего не было
известно. А в самой Германии произошло следующее.
В том же 1772 г., когда вышло второе издание книги Бонне
в переводе Тициуса, 25-летний немецкий астроном Иоганн Боде,
ставшийвпоследствии широко известным ученым, прочитав "Созерцание
природы", был потрясен тем, насколько точно истинные
размеры планетных орбит описываются законом Тициуса. Боде
сразу же поместил формулировку закона в своей книге "Руководство
по изучению звездного неба", но забыл сослаться на Тициуса
! Правда, в отличие от Тициуса, Боде предсказывал на расстоянии
2,8 а .е. от Солнца существование не спутников Марса, а "большой
планеты", которая должна совершать полный оборот вокруг
Солн- ца за 4,5 года.
|
